Каньоны Синайского полуострова: почему именно они?
После гор Турции, которые по-своему нас порадовали, мы все-таки продолжали мечтать об уединении и тишине, о местах, которые не затоптаны обильным присутствием туристов, и могут подарить нам день в единении, собственно, с природой.
Кстати, подумалось вот тут: слова «уединение» и «единение» имеют один корень. И там и там – соединение, только в уединении человек как бы соединяется сам с собой, а единение предполагает его соединение с чем-то или кем-то другим.
А у нас прекрасно все объединяется: уединение от людского, местами весьма шумного сообщества, и единение с природой 
В общем, горы и каньоны Синайского полуострова, пустынная местность – то, по чему я реально соскучился за время поездки в Россию, за время, пока доучивался, готовился, проходил IDC и, собственно, сдавал инструкторский экзамен.
А после того, как туристов в Дахабе осталось крайне мало, и экономить они стали тоже неслабо, пустыня с 
горами оказалась отдана нам в полное распоряжение. Тем более, море стало холодным, и время навестить каньоны Синайского полуострова, скалы и пески – уж точно наступило.
Мы выбрали маршрут по трем каньонам, потому что именно их хотелось больше всего — тайна, тишина, особая оторванность от внешнего мира, причудливые изгибы скал и узоры, то, во что можно полностью погрузиться как-то особенно глубоко — все это делает каньоны ни на что не похожим переживанием. Помимо этого в маршрут как-то логично вписался оазис, который был на выходе из первого каньона, и вполне подходил для перекуса и дневной краткой остановки.
Так у нас и получилось: три каньона и один оазис.
Белый каньон
Он – довольно известный в наших краях, туда немало возили людей из Дахаба, и мы не поехали туда раньше как раз потому, что был риск наткнуться на какие-то еще группы. А сейчас этого риска практически нет. Все каньоны Синайского полуострова, и известные, и не очень — пусты.
И действительно – на протяжении всего маршрута от начала и до оазиса мы не встретили никого. Как и в самом оазисе, хотя место, как я понимаю, довольно популярное у локалов.
Белый каньон назван так, потому что там действительно много белой породы. Местами каньон действительно выглядит белым, но таких мест не так много.
Скорее, все время видны белые вкрапления в породе, видимо, известняк.
Сам каньон не сложный для прохода – идешь и идешь себе. Мест, в которых нужно было бы протискиваться или тем более лезть через завалы – довольно мало, каньон в целом широкий, при этом я не могу назвать его по-настоящему зрелищным. Бывают и более красивые цвета или более причудливые узоры в породе.
Но у него вполне приличная высота (или глубина? – зависит, откуда смотреть), и сами скалы порой имеют довольно интересные формы. И самое интересное, что вот эти белесые, цвета топленого молока вкрапления в стенах каньона создавали какое-то странное ощущение нежности.
Вот есть каньоны – суровые такие, скалы – так скалы, завалы – так завалы, пока пройдешь – 100 раз помянешь что-нибудь по матери 
Но и ощущения очень яркие, сильные, местами – резкие, и о скалы тоже знатно можно ободраться.
Белый каньон – это ощущение спокойствия. Несмотря на то, что многим в каньонах страшно, помню, я впервые осознал отсутствие этого, 
привычного многим, страха еще на плато Эль-Гуна, когда мы полазили в районе одного из больших каньонов и прошли один из малых. Но в Белом каньоне это ощущение спокойствия было, пожалуй, предельным из известных мне каньонов.
Поразил выход из каньона: идешь, вроде, не видя никакого особого масштаба, а выходишь – и видишь перед собой огромное пространство, все прорезанное наслоениями пород, причем выходишь на довольно высокой точке, а оазис простирается ниже…..
Оазис Аин Ходра
Никакого естественного водоема я там не увидел, но, надо полагать, он там был. А сейчас там осталось немало растительности, которую поддерживают несколько живущих там бедуинских семей. В подробности организации их быта я не вдавался, но, по крайней мере, все пальмы растут и весьма зелены, а значит, так или иначе воды хватает.
Там можно организовать незатейливый обед, который часто и предлагают путешественникам. Наш проводник, видимо, заранее договорился, чтобы там подготовились к нашему приезду, и нам довольно скоро пожарили рис с овощами.
Собственно, в самом оазисе нет ничего особенно примечательного, однако, местность вокруг очень красива и разнообразна. Например, рядом есть очень яркие и цветные скалы, которые в основном выступают из земли там, 
где оазис начинает плавно переходить снова в гористую местность.
Да и вид на сам оазис – заслуживает отдельных кадров Помню, когда мы ехали в каньон Арада, с нами в машине был человек, которого водитель взялся подбросить до перекрестка, ведущего в сторону Белого Каньона (там кто-то его должен был уже забрать), и направлялся он как раз в Аин Ходру.
Чувак был с мольбертом и твердым намерением пожить в оазисе и порисовать там. Еще тогда я подумал: хорошая тема, интересно, что там за оазис и что за виды? Вот я и увидел эти виды. И сейчас думаю, что как раз на тему «порисовать» — он туда по адресу поехал однозначно
Закрытый каньон
Но время не растяжимо до бесконечности: передохнув в оазисе, слегка погуляв по окрестностям и поев немудрящих кушаний, мы стартовали дальше, в Закрытый каньон. Закрытый он потому, что нет прохода насквозь. Ты идешь, а потом упираешься в весьма зрелищный и можно сказать, эпический тупик, потому что в этот момент хочется не только замереть 
от восторга, но и послать проводника подальше
А все потому, что Закрытый каньон – самый непростой в плане маршрута из тех, что мы тут обследовали. Каньоны Синайского полуострова щедры на сложные проходы и вообще разные сюрпризы. (И сразу вспомнился фильм «127 часов» — не дай бог, как говорится) В Закрытом каньоне местами приходится вытягиваться в струнку, чтобы пройти. Местами нужно лезть на скалы. Местами нужно ползти вверх или вниз по
узкому проходу «распоркой», иначе не пролезешь. Про огромные валуны, через которые приходилось перебираться до кучи – уже молчу.
И вот, идешь и думаешь: ну вот еще один перевал, еще один спуск, еще одно узкое место…. А потом 
упираешься в этот долбаный тупик и осознаешь: обратно придется идти тем же путем. Только там, где ты лез вверх – лезть вниз и наоборот. И в этот момент правда хочется кого-нибудь куда-нибудь послать….
Правда, потом втягиваешься снова в этот ритм, перестаешь думать и начинаешь работать мышцами, изредка останавливаясь, чтобы сделать несколько кадров. Пустота в голове в итоге образуется звенящая.
Вообще, вот эта мышечная измотанность дает порой реально измененное состояние 
сознания. Пожалуй, так качественно «убиться» в тренажерном зале, скажем – невозможно, так можно выложиться только на природе.
Где есть не только работа мышц в режиме «на полную», но и окружающая действительность, которая показывает тебе к
расивейшие картины, однако напоминает о том, что любое неверное движение чревато падением, а навернуться в каньонах – вполне реально, если развесить уши и перестать концентрироваться на собственном теле.
Пожалуй, на обратном пути я максимально выложился еще и по части фото – заметил, что все лучшим виды Закрытого каньона сняты на обратном пути. Странно это – руки уже отваливались, ноги устали, хотелось лечь на песочек и подумать о вечном Но именно это породило какой-то иной взгляд на каньон и его красоту.
Когда мы вышли – наконец, выдохнули. Но на предложение проводника поехать уже в сторону Дахаба, забив на третий возможный в этот день каньон, мы мужественно ответили отказом: третьему каньону быть! Нафига мы сюда перлись в такую рань, чтобы профукать третий каньон, когда еще есть время? Нунеееет…..
Каньон Салама
Наш проводник поначалу назвал его «маленький цветной каньон». Вообще цветных каньонов в Синайской пустыне – предостаточно. И каждый из них – цветной каньон Поэтому, конечно, есть еще какие-то, более привязанные к местности, названия. Салама – название этого каньона, который цветным вообще-то можно было бы назвать с полным правом.
А еще я бы назвал его как-нибудь вроде «затейливый каньон» или «слоистый каньон» или 
«причудливый каньон», потому что причуд и разных шуток природы в нем хватало. Такие вкрапления разноцветных пород, какие мы увидели там, не помню, чтобы я видел в одном месте в таком количестве.
То есть, подобные геологические чудеса в виде сложных узоров и рельефов горных пород на Синае – отнюдь не редкость, но тут вопрос в степени концентрации. Здесь буквально причуды на причуду громоздились.
Во-первых, 
некоторые скалы имеют такие очертания, что смотреть в них, кажется, можно вечно, и каждый раз будет казаться что-то другое – мерещатся древние животные, лица, и каждая ассоциация, фантазия может что-то сказать тебе лично.
Видели бы коллеги-психологи все это! Вот где простор для ассоциаций и выяснения скрытых в бессознательном образов, мотивов, чувств и многого другого. Я, кстати, очень люблю эти скалы за их ненавязчивый психотерапевтический эффект: всегда узнаю что-то о себе исходя из того, что рождается в моих фантазиях при взгляде на эти затейливые камни и рельефы скал.
Во-вторых, действительно разноцветные слои, от которых порой буквально в глазах рябило. В-третьих, там, пожалуй, мы видели больше всего торчащих прямо из камня растений, что удивляло нас безмерно.
Как это возможно? В скале, на большом расстоянии от земли? Зеленые листья? Откуда вода? Но свойства пустынных растений не перестают поражать. Однако, если не думать о том, как вообще это возможно и попытаться воспринять это как факт – факт просто сносит крышу
А самое главное, что мы получили именно то, что и хотели – день наедине с пустыней, а наш проводник в сущности, мало нам мешал. Как я заметил (не первый раз с ним ходим) в большой компании он как-то преображается и пытается «быть общительным».
А с нами он явно на эту тему может расслабиться и хорошо понимает, что нас лучше особо не трогать. Впрочем, когда мы все этого хотим – мы отлично разговариваем о всяком, но он может и одних нас оставить на какое-то время, понимая, что нам сейчас это необходимо.
Тайна – вот, пожалуй, самое подходящее для каньонов слово. Тайна, загадка, потустороннее. И неудивительно, что в этом потустороннем ты можешь узнать о себе то, чего никогда не узнаешь «снаружи». И только под влиянием такого состояния собственного тела и сознания начинаешь видеть мир несколько иначе.
